Я всегда был приверженцем классиков, ну в крайнем случае крестиков-ноликов...

Встречаются два приятеля. Один другому и говорит:
– Ты знаешь, оказывается, самая умная птица на свете – попугай. Мой прадед сто лет назад привез одного такого попугая из-за границы. Эта умнейшая в мире птичка все сто лет пинала лапками клетку, билась головой о прутья клетки и пыталась передолбить клювом дно клетки. И все сто лет, сколько себя помню, кричала: «Пиастры!.. Пиастры же!.. Пиастры, вашу мать!..»
Второй, с любопытством:
– Ну и чем же все закончилось? Вроде бы не такая уж и умная птичка...
– Да вот, сдохла птичка недавно.
– И что?
– Да так, ничего. Просто в днище клетки действительно оказались пиастры...

Однажды жители Вилларибо и Виллабаджо решили отдохнуть. Жители Вилларибо напились водки, а жители Виллабаджо – нового «Fairу». На следующее утро жители Вилларибо протрезвели, а в Виллабаджо до сих пор праздник...

Звонит как-то обдолбанный наркоман в пожарную часть:
– Алле, это пожарная часть?
Ему отвечают:
– Да, говорите, где и что горит!
Наркоман, не спеша:
– Я вот вам, мужики, историю хочу рассказать...
– Чувак, это пожарная часть, говори быстрей, что надо, нечего нам своими историями голову забивать.
Трубку повесили. Через некоторое время опять звонок.
– Мужики, ну вы послушайте. Захотел я по прошлому году косячок закурить.
– Мужик, звони 03 – там тебе точно помогут.
Трубку повесили. Опять звонок.
– Ну послушайте же. Так вот вышел я на балкон, а живу я на втором этаже, и стал сворачивать. А он возьми и рассыпься вниз. И пророс!
– Мужик, звони срочняк 02 – там помогут.
Трубку повесили. Опять звонок.
– Ну выслушайте же меня наконец! Я же по делу звоню. Так вот пророс, значит, теперь спускаюсь вниз – и косячок готов. Хорошо! Дык я чего, собственно, звоню. Там у меня на первом этаже пожар, так вы своим ребятам скажите, чтоб поосторожнее, не затоптали чтоб.

Сын, обучающийся в другом городе, звонит маме:
– Мама, привет! Как ты себя чувствуешь?
Мама отвечает убитым голосом:
– Ужасно, сынок! Я уже сорок пять дней ничего не ела.
– А почему же ты голодаешь? На диету, что ли, какую села?
– Да все ждала, что ты позвонишь. Ну не могу же я говорить с тобой с набитым ртом.